Я ощутила себя, находящейся в больнице. Никаких зрительных образов, указывающих на это, не было. Я просто знала, где я. Я пыталась представить своего неродившегося ребенка, но мне это не удалось. Появилось зрительное ощущение в виде полупрозрачного, слегка светящегося, светло-серо-голубого объекта, напоминающего маленькое облако.
  Диалог, который я попробую воспроизвести, передает то, что присходило, только по смыслу, по форме это описать почти невозможно. Хочу упомянуть одну особенность этого «разговора». Вопросы и ответы в нем «звучали» практически одновременно, точнее, вне времени.
  Я попыталась объяснить своей малышке (я чувствовала, что это девочка), что испытываю глу бокое раскаяние, считаю себя убийцей. Я просила у нее прощение. Я пыталась объяснить, что меня мучает невозможность искупления моего греха.
  В какой форме я получила ответ, обьяснить практически невозможно. Суть его сводилась к тому, что ни один человек не может убить душу. Что душа моего ребенка сейчас является частью моей души, и я несу ответственность за себя и за нее. Я просто должна всегда об этом помнить.

Вернуться